– Всё… – прочищаю горло, страшась и интуитивно зная, что будет больно, но продолжаю, – окончится?

– Да. Завтра я женюсь на Хелен. Она подпишет документы по опеке, отказавшись от Венди и передав всё мне. И как только она это сделает, так я сразу же приеду к тебе, – а его глаза блестят от радости, мои же слезятся от невыносимой боли, что кромсает сердце.

– Ты женишься, – как в тумане повторяю я.

– Я должен, ангел мой, должен. Энтони сделал для меня много, это помогла мне увидеть ты. Так я не могу предать его просьбу, прописанную в завещании. Не могу бросить Венди, я обещал ему. И всё ведь получится. Да, я буду женат, но я не люблю её и не собираюсь этого делать. Мне нужна от Хелен только Венди, а она отдаст мне её, в обмен на титул. Ничего не поменяется, – хватает меня за руки, – ты, я и Венди. Ведь ребёнок любит тебя, а ты её. И вы будете вместе, ходить по магазинам, развлекаться, да хоть что. Анжелина, и я буду рядом. Мы будем семьёй, будем праздновать дни рождения, Рождество и другие дни. Будем завтракать, обедать и ужинать вместе. Ты разве этого не хочешь?

– А Хелен? Ты будешь женат, Артур, – осторожно вытягиваю свои руки из его и обхожу, поднимая с пола свитер.

– Так живут многие. Она будет моей женой только на бумаге и то, когда-нибудь я разведусь с ней. У меня нет выбора, Анжелина. Я должен забрать Венди! – Повышает он голос. Вздрагиваю, и моё сердце с каждым ударом замирает, покрываясь коркой льда.

– Я не могу жениться на тебе, Анжелина. И дело не в том, что кто-то посмотрит на меня косо. У меня есть обязательства перед братом, но и тебя я терять не хочу. Анжелина, скажи хоть что-то, – разворачивает меня к себе. А внутри пусто и больно одновременно.

– Я люблю тебя, Артур, и никогда это не изменится. Но то, что ты предлагаешь мне, унизительно и оскорбительно. Как люди будут смотреть на тебя, когда узнают, что живёшь ты с обычной девушкой без титулов и званий. Как к этому отнесётся твоя мать, а отец? Ты хоть понимаешь, насколько это ужасно для меня. Я не могу так поступить с тобой, с Венди. Да, я не думаю сейчас о себе, но мне больно. Этим ты только разрубаешь мой мир. Возможно, он глупый…

– Анжелина, это сказка! Мы не всегда можем поступать так, как хочет сердце. Я не могу выбрать между тобой и обещанием, данным моему брату…

– Знаю, всё понимаю, Артур. Не виню тебя, не думай, что виню. Нет, я не смогу этого сделать, никогда, потому что независимо от того, кто ты и кем будешь, я люблю тебя. Но так жить… мы только испортим всё. Не надо. Давай, просто попрощаемся. Скажем друг другу прощай, и оставим всё так красиво. Я забуду о том, что ты предложил мне. А ты, надеюсь, не будешь держать на меня зла. Я не умею так, Артур! – Вскрикиваю я, закрывая лицо руками и пытаясь успокоить подкатываемые рыдания.

– Прощай? Но я ведь предложил тебе всё. Себя, любую вещь, что ты захочешь в этом мире. Я богат…

– Хватит! – Кричу я, натягивая на себя свитер, и стирая им слёзы. – Господи, да, неужели, ты не видишь, что меня не волнуют твои деньги? Я бы всё отдала, чтобы жить с тобой вот здесь. И не нужен мне замок, не нужна мне сказка, а ты нужен. Только ты, но свободный. А у тебя будет жена, и это прекрасно… для тебя, для Венди. Но я лишняя тут. Теперь я лишняя, потому что ты должен создать семью! Должен, раз обещал это брату! Отпусти меня, Артур, просто отпусти меня и не надо разрывать меня сильнее.

Быстро обуваюсь, набрасывая на себя пуховик. Только хочу выбежать, уже не сумев остановить слёзы, как хватает меня за локоть останавливая. Поворачиваюсь к нему, и качая головой, смотрю в его чёрные глаза.

– Анжелина, нет… ты не может просто так взять и уйти от меня. Не можешь, ты же сказала, что любишь меня, – с каждым словом моё сердце разбивается, образуя внутри острые осколки изо льда, что изрезают мою плоть.

– Поэтому я и ухожу. Любимый мой, Артур, прости меня, – быстро шепчу я, гладя руками его лицо, хотя бы в последний раз. – Прости за то, что хочу верить – всё возможно. Прости меня за то, полюбила тебя, не подходящего мне. Прости меня, что твоё предложение разломало мой мир в клочья. Прости, прошу, не злись, можешь проклинать, но не надо делать мне больнее. Ведь люблю я тебя слишком сильно, чтобы делить с кем-то ещё. Люблю настолько глубоко, что сама мысль о том, что ты женат, а я твоя любовница, приносит ледяной холод в моё сердце. Я люблю тебя, Артур, но позволить и тебе разрушать свою жизнь не могу. Ведь… если ты… если будет всё, как ты спланировал. То в будущем, ты поймёшь, как ошибся. И тогда ссоры, злость, ненависть поселишь в моей душе. А я не создана для них, не хочу быть такой. Так дай мне, прошу, поверить в сказку, что ты подарил мне за это время. Дай оставить в воспоминаниях того мужчину, которого открыла для себя. Прощай, любимый мой, прощай, Артур. Будь благословенен и найди свой покой в семье, которую создашь завтра.

– Не уходи… пожалуйста…

Отскакиваю от него, стараясь улыбаться, хотя солёные слёзы скатываются на мои губы, отравляя кровь. Смотрю в его глаза и вижу там панику, печаль и это перекрывает мне кислород.

– Отпусти меня. И я счастлива, что была знакома с тобой. Счастлива оттого, что именно ты стал для меня первым и единственным мужчиной, с которым познала страсть и любовь. Ты должен знать, насколько ты можешь дарить эти чувства. Спасибо. Это самый невероятный подарок на Рождество, но оно уже закончилось. Как и пришло время уйти. Прощай, – прикладываю руку к губам.

Отхожу спиной к двери, не могу отнять взгляд от мужчины, замеревшего в моей мечте, которая за секунду обрушилась. И лучше бы он ничего не говорил, не уверял меня в ни в чём. Лучше бы тихо, а не так. Это для меня окончательный и бесповоротный ледяной осколок, попавший в сердце. Это быстрый и оставивший глубокий след на мне проблеск огня. Это он, всё он. Артур.

– Энджел! – Меня буквально трясут за плечи. Распахиваю глаза, сонно моргая, смотрю в потёмках в испуганные глаза брата.

– Что… что такое? – Хрипло спрашиваю я. Голос так и не появился после рыданий всю ночь. Не могу держать в себе больше любовь, она убивает меня. И сейчас, очнувшись снова в этом мире, вижу насколько он тёмен и неприятен мне. Не хочу открывать глаза больше, не хочу чувствовать это сердце, что болью отдаётся внутри. Не могу больше воспринимать эту жизнь, как дар. Проклятье каждого, кто нарушит обет своей совести.

– Одевайся. Тебя срочно требуют в замке! Срочно! – Кричит Айзек, швыряя на одеяло вещи, что лежат на стуле.

– Почему? Зачем? – Сжимается всё внутри, отчего-то становится ещё хуже, чем раньше.

– Не знаю, Эндж. Но что-то очень серьёзное произошло. Артур Марлоу орёт, ты бы видела, что происходит там. Джефферсон едва не получил удар оттого, что рассказал ему Освин. Он послал меня за тобой. Я не знаю… Что ты натворила, Эндж? В какую историю вляпалась? – Срывается на крик, хватая меня за локоть и поднимая с кушетки.

– Ничего… не понимаю… Венди? – Предполагаю я, наспех сбрасывая пижаму. Брат отворачивается, мотая головой.